Д-р Варендонк
Еще в 1911 г. бельгийский врач по имени Жюльен Варендонк был в своей родной стране вызван в суд в качестве эксперта, чтобы дать заключение по поводу свидетельских показаний детей в уголовном процессе. Доктор Варендонк побеседовал с детьми и сообщил суду, что их показания не должны приниматься во внимание, потому что в процессе следствия им могли внушить нужные ответы. Доктор Варендонк входил в школьный класс в Бельгии и просил учителя выйти. В классе было 19 школьников семилетнего возраста. Доктор Варендонк спросил школьников, какого цвета борода у их учителя. Шестнадцать школьников сказали, что борода черная. Варендонк повторил опыт в классе, где было 20 восьмилетних детей. На этот раз 19 школьников предложили разные варианты цвета учительской бороды.
Всего 35 школьников из 39 сказали Варендонку, какого цвета борода у их учителя. На самом же деле у учителя никакой бороды не было! Что же происходило? Мы не совсем уверены, но, по всей вероятности, ребята не придумывали бороду, а помещали ее на лицо своего учителя специально, чтобы доставить удовольствие доктору Варендонку.
Наиболее вероятно это можно объяснить следующим образом:
Доктор Варендонк не спрашивал, есть ли у учителя борода; он спрашивал, какого цвета борода. Поэтому, очевидно, у учителя должна быть борода. Какого она цвета? У большинства бельгийцев волосы и бороды темные. Если у учителя есть борода, она почти наверняка будет черной.
Дети действительно, должно быть, поверили, что у их учителя черная борода. Как же смешно было, когда он вернулся в класс, гладко выбритый как яйцо, не так ли? Если бы доктор Варендонк спросил: «У вашего учителя есть борода?» — результаты, вероятно, были бы другими. Еще лучше, если бы он просто спросил: «Как выглядит ваш учитель?» — тогда он не подвел бы детей к определенному ответу.
Какое отношение работа доктора Варендонка имеет к трагическому делу детского сада МакМартин, случившемуся более чем семьюдесятью годами позже? С самого начала, как только сообщение о деле МакМартин появилось в газетах, его противники и сторонники изучали его, пытаясь понять, что же в нем не так. Похоже, что то же «наведение», которое доктор Варендонк использовал в своих вопросах о бороде учителя, заставило детей Манхэттен Бич украсить свои рассказы потрясающими и ужасающими подробностями. Деликатные, важные вопросы можно задавать и не подсказывая свидетелю ответа.
Судьи часто стараются требовать от адвокатов, чтобы они задавали вопросы не наводя на нужный ответ, и юристы постоянно вскакивают и выражают протест против «наводящих вопросов». В случае оскорбления и угрозы физическим насилием, например, одни и те же вопросы свидетелю можно задавать по-разному, и хороший судья будет настаивать на том, чтобы они не имели наводящего характера.
Давайте рассмотрим гипотетический случай.
Карлин и Марти находятся в комнате. Входит Эстел и — согласно иску, поданному впоследствии Марти, — наносит ему удар кулаком. Дело передается в суд, и Карлин, свидетельнице, задает вопросы адвокат Марти.
Адвокат Марти: Эстел ударила Марти очень сильно?
Адвокат Эстел: Возражение. Наводящий вопрос.
Судья: Поддерживаю.
Адвокат Марти: Хорошо, насколько сильно Эстел ударила Марти?
Адвокат Эстел: Возражение. Все еще наводящий вопрос.
Судья: Поддерживаю.
Адвокат Марти: Ладно, вы видели, как Эстел ударила Марти?
Адвокат Эстел: Возражение. Наводящий.
Судья: Поддерживаю.
Адвокат Марти: Хорошо, что вы видели?
Судья: Хорошо, свидетельница может ответить на вопрос.
Вы поняли, что произошло? Если бы адвокату удалось задать вопрос: «Насколько сильно?» — Карлин (свидетельница) скорее всего подумала бы, по крайней мере подсознательно: «М-м-м, сильно ли она ударила его? Очень сильно? Не так сильно?»
Вопрос: «Вы видели, как Эстел ударила Марти?» звучит лучше. Он подразумевает возможность того, что Эстел не наносила Марти удара. Однако самый лучший вопрос «Что вы видели?», поскольку он не содержит никаких допущений и не заставляет свидетельницу ориентироваться на них. Она просто расскажет суду, что она видела, и в этом рассказе может присутствовать, а может и отсутствовать пресловутый удар.
Детективы, расследующие случаи, подобные делу МакМартин, работают не в зале суда, и им не противостоит адвокат защиты. За их действиями не следит судья, в обязанности которого входит соблюдение процедуры и пресечение попыток подсказывать свидетелям определенные ответы. Иногда они пытаются воздействовать на свидетеля, чтобы получить ответ, которого они хотят или ожидают. Чаще они действуют из хороших побуждений, стараясь добиться истины. Но у них есть определенные подозрения, и именно их подтверждение они хотят получить.
Свидетели часто хотят угодить детективам, или по какой-то своей причине (например, удачная возможность избежать других, еще не предъявленных, обвинений), или просто потому, что люди обычно подсознательно стремятся давать такие ответы, которые будут приятны задающему вопросы. Это особенно ярко проявляется, когда речь идет об общении с такими официальными лицами, как офицеры полиции, детективы или окружные прокуроры.
Наши родители научили нас так себя вести, когда мы были маленькими. Наградой за «правильный» ответ было объятие, поцелуй или печенье. Наши учителя закрепили этот урок. Наградой в этом случае была похвала, хорошие оценки или школьная доска почета. Этот урок закреплялся и позже, на рабочем месте или при общении с людьми.
В результате, когда детектив спросит: «Какого цвета борода у вашего учителя?» — большинство из нас ответят, что она черная, и сами будут верить этому.
Кстати…
Прошел почти век с того времени, и в нашем распоряжении имеются сведения, которые говорят о том, что доктор Варендонк был прав. Ведущим специалистом в этой области в наше время является доктор Элизабет Лофтус, профессор психологии, которая часто выступает в суде в качестве эксперта по вопросу достоверности воспоминаний свидетелей. Работа д-ра Лофтус включает такие противоречивые вещи, как ложная и наведенная память, утрата (подавление) и восстановление памяти.
Источник: М. Курланд, Р.А. Лупоф, «Как улучшить память»
