Привычка к пряностям и специям может послужить примером консервативности человеческой натуры. Среди теорий, объясняющих этот феномен, есть и такая: пристрастие к пище, отличающейся резким запахом и острым вкусом, это ни что иное, как проявление атавизма, поскольку испорченная еда была привычной для наших пращуров.
Пряность и специя в русском языке синонимы, означающие «острый и ароматный по вкусу». В средние века заморские приправы к еде, например имбирь, перец, корица приравнивались к драгоценным камням и металлам.
И потому они оказывали определенное влияние даже на политику ряда европейских государств. Состоятельные горожане первыми узнали и по достоинству оценили, какие удивительные оттенки сообщают пряности некоторым, обычным до того блюдам. Вот что по этому поводу написал Стефан Цвейг в книге «Магеллан»: «Вначале были пряности… Удивительное дело — стоит только в самое незатейливое блюдо подбавить одно единственное зернышко индийских пряностей, крохотную щепотку перца, сухого мускатного ореха, самую малость имбиря или корицы, — и во рту немедленно возникает своеобразное приятное раздражение. Между ярко выраженным мажором и минором кислого и сладкого, острого и пресного начинают вибрировать очаровательные обертоны и промежуточные звучания». Насколько тесно эпоха великих географических открытий была связана с пряностями, свидетельствует и такая запись, обнаруженная библиографами Христофора Колумба в его дневниках: «.. я делаю все возможное, чтобы попасть туда, где мне удается найти золото и пряности».